Юрий Лишаев: Покоритель гор с костылями за спиной. Юрий Лишаев “Фантик” – крымский альпинист

Знаменитый украинский альпинист и путешественник Юрий Лишаев отправился на каяке по Днепру

«Батя русский, мама белоруска, а я украинец»

Врачи до сих удивленно пожимают плечами. Недаром Юрия Лишаева называют живой легендой. О нем снимают фильмы и составляют баллады.
Он вырос в Симферополе, возле Петровских скал. В 13 лет впервые увидел, как мальчишки лазили по скалам. Попробовал сам и «влюбился в горы с первого взгляда». Чувство было взаимным. Не прошло и недели, как пацана пригласили на чемпионат Кавказа, не хватало юниоров. Там парень «сдуру занял первое место».

Так все и началось: чемпионаты Крыма, Украины, всесоюзные сборы … В 23 года Юрий Лишаев стал самым молодым мастером спорта СССР по скалолазанию. А еще через 5 лет он порвал свое Мастерское удостоверение. «Я лажу не для бумаг», — говорил он тогда товарищам.

Юрий полюбил одиночное восхождение («соло»), которое в советские времена считалось хулиганством. Лишаев цитирует гуру скалолазания Хубера: «Вершиной мастерства являются психи-одиночки. Но они не могут быть образцом для подражания».

Взлет и падение

Скалолазание — не единственное занятие Лишаева. Он работал на телезаводе, занимался промышленным альпинизмом. Освоил ювелирное мастерство, которое долгое время приносило прибыль. Юрий постоянно носит талисман собственной работы, на котором выгравировано имя «Фантик».

Альпинизм, горные лыжи, через которые получил первую травму, виндсерфинг — это не полный перечень его занятий. В 80-х познакомился с французским парапланеристом Ивом Бала. Так началось увлечение полетами, которое стало судьбоносным.

В начале 90-х Лишаев активно снимался в кино. Так, в 1990 по приглашению «Коламбии Пикчерз» летал на съемки спортивного фильма в США. Принимал участие в знаменитом «Клубе путешественников» Юрия Сенкевича.

Во время съемок очередной серии его параплан потерпел крушение, и Юрий рухнул на скалы. Так в 37-летнем возрасте человек, который не представлял жизни без драйва, на два года оказался прикованным к постели с перспективой никогда не встать.

«Я стер из памяти все, что было до травмы»

Юрий не любит слово экстрим. Для него альпинизм — это восхождение, в первую очередь — над самим собой. «Я заглядывал за пределы своих возможностей», — говорит он.

Главное свое восхождение Лишаев совершил в больнице, когда вопреки диагнозу врачей встал на ноги. Юрий говорит, что до сих пор не чувствует своих стоп. Видно, каких усилий стоит мужчине натянуть обувь на непослушные конечности.

Сейчас он ходит на костылях. Бородатый и беззубый дядька на жизнь не жалуется. Шутит, просит обращаться на «ты». А голубые глаза мужчины так и светятся при виде красивых женщин. Понятия «спорт» и «здоровый образ жизни» для него несовместимы. Бессмысленно говорить Юрию о вреде курения. Спиртное употребляет в меру.

На костылях пришлось все переиначить, перевернуть внутренний мир. «Не думал о том, что раньше все давалось легко», — говорит альпинист. Он вернулся к старому: горы, плавание, полеты … Кто не видел Юрия, с трудом в это поверить.

«Я в шоке от оршанцев»

С Юрием Лишаевым мы встретились в Орше, куда он приехал потренироваться перед спуском по Днепру. 28 апреля его отвезли из Орши к месту, где начинается река. Оттуда спортсмен-инвалид стартанул на пластиковом каяках в путешествие, длиною более 2 тысячи километров. Это вторая акция компании «Ковчег надежды», цель которой — привлечь внимание общества к проблемам инвалидов.

Спортсмен, который так жаждет жизни, идеализируют тему Великой Отечественной войны. Много говорит о партизанах, неизвестных солдат, осуждает бандеровцев. Впрочем, тему политики обходит: «Давайте лучше о женщинах!» — Шутит Лишаев.

Юрий удивляется гостеприимству оршанцев. Гостя возили по всем местным музеям и местам «боевой славы», пригласили в жюри конкурса на лучшую песню про Оршу.

Дома в Симферополе Лишаев бывает редко. У него есть жена (родом из Постав), дочь, зять и внучка. Последний раз с дочкой виделся полгода назад. Когда он просматривает фото родных по мобильнику, глаза Юрия полны слез.

Теперь спортсмен-инвалид живет на пенсию в 1100 гривен (около 100 долларов) и тем, что дадут добрые люди. Например, пластиковый каяк приобрели добрые люди из «Хонда-семья».

«Никто нас не обижает, кроме нас самих», — любит повторять Юрий. «Все у вас получится, не переживайте. Если что, вспомните старика инвалида».

Юрий Лишаев: Покоритель гор с костылями за спиной. Юрий Лишаев “Фантик” – крымский альпинист

Ты здесь на везение не уповай!

Он называет себя язычником и, кажется, не шутит. Вольное дитя природы, выбрал он для поклонения древних богов земли, воды, камня. Им служит, от них берет силу, для нас непостижимую.
Настоящих героев мало. Бывают подвиги случайные, от минутной страсти, гнева или сострадания. Так волею судьбы тоже зарабатывают славу. Но есть избранники судьбы – для них желанна долгая, настоящая опасность, исход которой мало зависит от провидения и требует только полной внутренней мобилизации. Преодолимая опасность обостряет их чувства, ускоряет реакцию, проясняет разум, действуя, подобно волшебному эликсиру жизни. Человек поднимается на вершину своих возможностей этого заоблачного полета не заменит ему ни один земной допинг.

Читать еще: Сочетание бега и плавания. Бег или плавание, что эффективнее и лучше для похудения

Симферополец Юра Лишаев полюбил скалы с детства. Каждый выходной он старался проводить на природе, упражняясь в покорении своих невысоких вершин, и постепенно проникался страстью, которая должна стать в жизни главной. Одаренный от природы, невероятно трудолюбивый, Юрий так быстро осваивал технику скалолазания, что уже в четырнадцать лет победил на первенстве страны среди юниоров, а в двадцать три года выполнил программу мастера спорта и стал чемпионом Союза.

Пробираясь по камню, скалолаз думал о нем, как о чем-то (или о ком-то) родственном, живом, тоже имеющем свое рождение, молодость и старость. Вот в эту трещину зимой набивается снег, днем тает под солнцем, а ночью замерзает, и прозрачная ледышка рвет скалу. Здесь можно взяться за выступ, чтобы переставить ногу, только не всем весом налечь: всей тяжести он не выдержит. Как будто глядит человек сквозь каменную твердь, читает книгу, язык которой понятен только ему. И скалы теплеют под руками, раскрывая свои тайны. Начинает казаться, что вбитый крюк ранит камень и тем отдаляет скалолаза от природы, нарушает едва зарожденную гармонию, в которой вся радость, все золото истинных, далеких от спорта наград. Одна неверная мысль – и гармония разрушена, и скала становится неприступной, чужой. Опять ты для нее всего лишь покоритель, и жизнь твоя держится на вбитом крюке да на защелкнутых замках карабинов.

Руководство Федерации альпинизма угрожало дисквалифицировать лучшего крымского скалолаза, называя хулиганством и хвастовством его одиночные восхождения в стиле «экстрим». Ответ бунтаря потряс даже столичных бюрократов: в 1980 году Юрий Михайлович Лишаев уничтожил свои документы мастера спорта СССР.

Вечером включали телевизор. Фантик просил жену и дочь поставить его к стене и так, держась за книжную полку и стол, будто «на распорах» в скальной трещине, смотрел весь фильм. Руки немели от напряжения, и последних кадров он не воспринимал.

Только через год появились первые результаты. Смерть начала сдавать позиции, граница жизни стала медленно перемещаться от места травмы вниз. Ожили нервы в ногах выше колен: появились подергивания, боль, зуд и способность к первым произвольным движениям.

Из всех побед крымского экстремала самой главной, самой трудной и, конечно, самой доблестной было возвращение к полноценной жизни, то есть для него – к жизни вообще. Да разве можно сравнить все спортивные достижения великого бунтаря с этим одним, когда он перечеркнул приговор традиционной медицины и однажды встал, все-таки встал с проклятой коляски! Ни дня без тренировок, ни дня без напряженного труда ради себя, ради жены и дочери, ради всех своих близких, которым он дорог, которые хотят видеть его счастливым.

Статья размещена с разрешения Юрия Лишаева.

Хрустальный пик-2016. Человек риска. Юрий Лишаёв

Наш третий номинант в категории “Человек риска” – Юрий Лишаёв, легендарный Фантик!
В представлении не нуждается.

Юрий Лишаёв – легенда альпинизма, каякер, инвалид 1 группы. Автор множества первопроходов в Крыму и соло-альпинист, многие из достижений которого до сих пор не рискуют повторить.
Страстный каякер, в тёплое время года фактически живёт на воде. Обладатель “Хрустального пика-2012” за проект “Ковчег надежды”.

Ты говоришь, что полгода провёл в каяке в этом сезоне. Расскажи, где был, что делал?

Я в этом сезоне стартовал в Керчи и дошел до Тарханкута, и оттуда вернулся в район Судака на Меганом. И оттуда уже мотался то в район Балаклавы, то в район Карадага. За эти полгода из шести 4-балльных штормов, которые были у нас в Крыму летом, я четыре поймал в море.

Не могу сказать, что мне это очень понравилось (смеется), но тем не менее. Я ведь не просто по поверхности моря прохожу – я им живу, оно для меня неотъемлемая часть жизни. Будучи на большой волне, заглядываешь за грань своих возможностей, в свой внутренний мир.

Сам шторм не так страшен, как его описывают. Он страшный возле берега обычно. Вот в этом году в мае я поймал первый, огромный шторм – километров 60, наверное – в Феодосийском заливе. Но мне же двигаться дальше надо было, а не кричать «караул!» и бежать на берег, вот я и спрашивал себя, к чему я стремлюсь – а стремлюсь я, в конце концов, к горизонту, хоть он и отдаляется всё время.

Наша номинация «Человек риска» – она о людях, об их истории. Юра, альпинисты тебя знают как пионера Крымских стен. Но география твоего альпинизма Крымом совсем не ограничивается! Расскажи об этом, пожалуйста.

Да, Крым для меня каким-то домашним был. Я здесь бегал с маршрута на маршрут: прошел одну пятерку, и сразу на другую. Где меня ночь поймала – там я и ночевал. А потом после этого ещё на третий маршрут! Конечно, пройти 400 метров нашей крымской стены для меня было маловато. Потом были в моей жизни стены и по 500-600 метров, и километровые, проблемы не было, но я к ним уже был готов с Крыма.

Читать еще: Самый лучший бильярдист в мире. Рейтинг русского бильярда от ллб. Самые известные бильярдисты

Где ты успел наследить, и какие твои восхождения запомнились тебе самому?

Кавказ, Фаны, на Памире был. Из такого большого: Ушба, первопрохождение Айлама (пятый бастион), это куда в своё время не получилось у Хергиани залезть; первопрохождение на Шхельду, пик Щуровского зимой, Ягнобская стена. Потом очень много я был в Чехии: в Теплице я на Бумеранг залез и на Глазку – довольно солидные маршруты. Кавказ, Фаны, на Памире был.

Какие из своих первопроходов ты считаешь самыми сложными?

Где-то в 1992 году, за год до моей травмы, я был на Западном Кавказе и хотел как-то пойти Шоколадку, там погиб мой товарищ со Львова, Сережа Метник, я с ним очень много лазил, поэтому как-то автоматом выскочило, что я должен этот маршрут пройти. Когда прошел маршрут на Кирпиче, началась такая пурга, с дождем и снегом, хотя стена скальная, у меня и спальный мешок сдуло тогда, и в одном месте порханул – руку содрал, то есть очень остро вопрос стоял, чтобы я вниз начал спускаться. Заночевал прямо в щели, без ничего. А там маршрута – 600 метров, мне почему-то показалось мало этого… Маршрут там нависающий, и последние 300 метров я делал первопроход «в лоб». Вот я и думал, 300 метров первопрохода, а там все 600 было! Но, оказавшись в том состоянии, я смог заставить себя идти только вверх, а не вниз. Дело в том, что я бы отвечал не публике, а сам перед собой за этот поступок. А еще, например, после травмы я умудрился на Галицинском гроте сделать первый маршрут, который когда-то начинал!

Когда ты успел съездить с альпинистско-скалолазным визитом в США? Где там лазал?

В Америке я очень много облазил Смит-рок – это довольно известный скалолазный район. Поднимался на высшую точку штата Орегон, Маунт Хьуд, и так получилось, что был в компании с профессиональным гидом, но я их слегка опередил, и часа два сидел на вершине и ждал их. У меня снаряжения нет, я ничего не взял, они меня спрашивают, как же ты вниз пойдешь, канатов, ничего не взял, а я им – как пришел, так и уйду.

Насколько непривычным для тебя было лазанье по тем скалам?

Я уже лазал в разных районах, единственное что, Смит-Рок – это в основном вулканическая порода, мне казалось, что это развалина, но маршруты проходили по довольно интересным скалам. И в то же время у меня же было общение, я встречал не только американцев, но и альпинистов из других стран.
Американцев встречал и у нас в Крыму: с ними была Стэйси Эллисон – в свое время первая американка, поднявшаяся на Эверест. Такая хорошая девушка, преданная своему делу.

Твоя философия жизни в горах. Каким базовым принципам следовал и следуешь ты и считаешь, что нужно следовать и всем остальным?

Я бы не стал другим давать советы. Грань слишком близка – ты ведь в самом деле, как тот канатоходец, работаешь в беседке. Основной принцип: действовать в соответствии с тем, насколько ты верен самому себе, насколько это тебе нужно.

Твои первые соло? Расскажи, как это было?

Лазать я начал рано. Наверное, первый маршрут, который я конкретно пролез без страховки – маршрут Красный камень, метров 50 до верха. Мне тогда было лет 17, рядом стояли ребята из Красноярска – они оценили, подарили даже свой буклет, и самый впечатляющий автограф: «Лучшему крымскому столбисту от красноярских столбистов!».
Если взять Валеру Балезина, Путинцева дядю Вову, Федорова – ну я с ними встречался, соревновался. Но по-дружески. Я мог один придти на чьи-то сборы, тем более со своим канатом. Поэтому я разные школы смог застать, хотя предпочтения, конечно, отдавал соло.

Соло – это была самоцель или средство достижения чего-то? Чего?

Соло никогда не будет способом для приобретения дешевой известности! Просто когда ты клепаешь уже сверхсложные маршруты, именно альпинистские, тогда появляется момент: а не сдать ли тебе экзамен именно в одиночку? В такие моменты у тебя нет никого ни впереди, ни сзади, и движущая сила – ты сам, твоя любовь, твоя любовь к природе.

Для меня соло – это не обиженность какая-то, а опять же свобода и уединение с природой. Поэтому после травмы, когда много чего поналазил, было, конечно, обидно – маршруты, которые пролетал, особо не замечая, занимали теперь слишком много времени. Уж я Марчеку ходил после травмы, но потратил на это где-то дня четыре – раньше делал за шесть часов. Для меня это было со слезами. Но, тем не менее, я сделал тогда эту Марчеку!

Но ты не всегда ведь ходил соло. Напарники – расскажи о тех напарниках, которые сыграли в твоей жизни какую-либо значимую роль.

Хотя бы взять маршрут Бровь, довольно легендарный, на Марчеке – мы делали его с Лешей Самодедом, знаменитым киевским альпинистом. Нельзя говорить о том, что я начал в одиночку: то были хулиганские поступки, поскольку я не нуждался ни в зрителях, ни в посредниках, но все-таки я многого добился в коллективном альпинизме. В детстве из-за нехватки снаряжения я как-то начинал лазить в одиночку.

Читать еще: Эхолот для смартфона на "Андроиде". Беспроводной датчик эхолота для смартфона

Чему тебя научил каякинг? Что он тебе дает?

Все в курсе, что у меня серьезная травма. А каяк дает мне вести полноценный образ жизни, чтобы чувствовать себя настоящим человеком. Если вы обратите внимание, то в каяке я замыкаю ноги в коленях, и, будучи инвалидом первой группы, я могу сам себя обслуживать на воде, даже вытаскивать каяк! То есть после скал он мне дал, можно сказать вторую жизнь, довольно-таки большую.

В 2012 году я реализовал проект «Ковчег надежды: я стартовал от Днепра и тогда отмотал где-то 4 тысячи километров по России, Белоруссии и Украине. А самый сложный Днепр – у нас в России. То есть он петляет между озерами, а еще его разлило, проходишь как единое целое километров на 50, макушки деревьев, памятники с войны торчат – необычно, столько течений, на каяке в лесу заблудился, понимаешь! Черт его знает, куда грести. Был момент, даже к сосне привязывался и ночевал сидя в каяке… Потом пришел в Крым, думал закончить свою экспедицию в Херсонесе, но подумал, что там скучно и тогда полностью обошел весь полуостров и закончил в Геническе. А в Геническе узнал, что это уже не Крым.

Как ты пришёл к каякингу?

Мы все любим море! Когда мы были на скалах, потом спускались к морю – купаться. А каяк предоставил мне еще больше моря! Когда я впервые попробовал каяк, это было чисто случайно: отдыхал в районе Нового Света, туда зашел один каякер на надувном каяке, ну я попросил его – только я сел в каяк, сразу понял, что на нем можно обойти весь Крым.
Я тогда целый год шел к своему каяку. И первый старт тогда у меня был в Керчи с финишем в Севастополе, хотя ряд феодосеевских альпинистов в стояли бухте и не верили, что я пройду, говорили: «Дай бог, чтоб до Феодосии дошел». Ну, так получилось, что я дошел до Севастополя, и уже не мог остановиться.

Кто тебя всему научил?

Я столько людей видел, как учатся грести, но меня, откровенно говоря, никто не учил этому, разве что Посейдон (смеется). Меня и ливни заставали, и град на открытой воде, в общем, все прелести жизни!

В первый раз я часа два греб неправильно, но море меня заставило это правильно делать. А объяснить человеку в тот же шторм, когда ты взлетаешь на волне, тебя на макушке волны все равно развернет, а самая страшная вторая волна, потому что ты ее не видишь, и тебя начнет опрокидывать – что ты должен головой врезаться в ту волну, которая тебя опрокинет. И за счет этого отыгрываешь и держишь баланс. На словах все равно объяснить эти принципы невозможно. Нужно испытать это самому, прочувствовать, учиться самому.
Все остальное приходит с опытом. Это хорошо, что ты любишь природу, но я даже слово «тренировка» выплевываю – это должно стать образом жизни, чтобы приходить на неё первым и уходить последним.

Каких правил жизни ты придерживаешься?

Я когда на скалы пришел в 13 лет, сразу влюбился в природу. И чем больше я люблю природу, тем ближе она меня к себе подпускает. Когда у вас еще свеж вкус падения, вы знаете, чем это заканчивается, начинаете после травмы восстанавливаться и идти опять наверх, то есть преодолевать самого себя – в этом вся суть! Это громкие слова борьба с опасностью и победа над самим собой, но в этом должна заключаться жизнь. Главное не бояться жить. Все начинают плакаться, что вот я на пенсии сидеть тяжело, а я ору во всю глотку у нас, пенсионеров, жизнь особая (смеется).

Все через любовь, не так, чтоб на диване об этом говорить, а именно оказаться там и смотреть куда-то за горизонт вдаль, ничего не видишь, но понимаешь, что это живое.
Например, вот тех же дельфинов. Я, бывает, бытовуха задавит, бывают дома такие моменты – так что я делаю? Подхожу к зеркалу и пытаюсь попищать, как пищат дельфины! И у меня рот до ушей, все проблемы отлетают!
Мир прекрасен, и я не устаю повторять, что жизнь яркая и красочная, надо не бояться жить.